Trinity
Администратор
- Регистрация
- 10.07.21
- Сообщения
- 31.305
- Реакции
- 440.151
Автор: Московская Психоаналитическая Ассоциация
Название: Инфантильное и травма (2022)
Описание:
IV Клинико-теоретическая конференция
Мы говорим инфантильное, подразумеваем — травматическое, мы говорим травматическое — подразумеваем инфантильное. Ведь, согласно первому фройдовскому осмыслению, травма есть вопрос количества. Количества возбуждения, которым необходимо психическому овладеть и начать его переработку. Это долгий и тяжелый процесс, начинающийся превращением возбуждения во влечение, оформление данного влечения в структуры инфантильной перверсии, негативация которого приведет к инфантильному неврозу, который в свой черед, интериоризируется и сформирует невротическую структуру индивида. Псевдопсихотические и нормальные аспекты детского развития понимаются нами как промежуточные формы между инфантильной перверсией и инфантильным неврозом, с одной стороны, и первыми попытками установить невротические механизмы защиты — с другой. Процесс «негативации» инфантильной перверсии в инфантильный невроз проходит через псевдо-психотические моменты, но такая «психотическая» позиция является промежуточной, а не является отправной точкой в развитии детской психики.
Однако, мы сталкиваемся со структурами, в которых данный процесс не смог завершиться. Есть пациенты, о которых мы спрашиваем себя, как им удалось выжить. Эти пациенты несут в себе поражения и их либидо и их нарциссизма. Их психический опыт нарушил базовую потребность в нарциссическом утверждении, элементарное удовлетворение которой необходимо для самого формирования Я. Они пережили то, что Ракамье называет «специфическими фрустрациями Я». Это могла быть чрезмерная материнская забота, слишком продолжительная, чтобы позволить Я поддерживать свою собственную непрерывность нарциссического инвестирования; или же трудные для усвоения, в силу своей неустойчивости, противоречивые материнские объекты, от которых веет то жаром, то холодом, и невозможно этому обнаружить смысл; или бессознательная передача непроработанного траура; или раннее нарциссическое и сексуальное соблазнение.
Во всех этих случаях и во множестве других, Я, находящееся в процессе формирования, ввергается в состояние страдания.
Тогда как сам процесс его нарциссической подпитки дает сбои, на Я накладываются еще невыполнимые дополнительные задачи. Ни вытеснение, ни амбивалентность, ни даже расщепление, что входит в ранний «инструментарий» Я, не способны противостоять таким требованиям . Такое положение позволило Ракамье предположить концепцию работы в психике другого принципа, названного им принципом выживания, уточнив, что такой принцип сможет обрести свой смысл, свое место и свое действие только в соответствии с принципом удовольствия и в дополнительной оппозиции к нему.
Ракамье говорит, что выживаемость работает не только и не просто над выживанием: «быть — это не постулат, это — продукт; это результат открытия объекта и себя, порождения смысла и того, что мыслится, установления пространства собственной экспансии.» Именно в этом заключается выживаемость, Но: невозможно найти объект, не потеряв его, невозможно обнаружить способность к мышлению, не столкнувшись с непостижимым, невозможно расти, не ставя себе ограничений, поэтому понятно, что выживаемость не существует без противодействия. Страдание Я угрожает именно выживанию души. И именно на свое выживание это Я бросит отведенное ему количество энергии. Перед лицом жизни обнаруживается притаившаяся не-жизнь. Перед лицом выживаемости — уничтожение. Не стоит ли предположить, что принцип выживаемости тоже имеет неизбежное следствие, которое находит свое выражение в принципе уничтожения? Новый принцип, новые цели, в том числе у старых защит. Ведь в переживаемом опыте защиты имеют тенденцию мобилизовать душу целиком и полностью: действительно, они трудятся над делами жизни и смерти.
Но в основе всякого психического развития, каким бы превратностям оно ни подвергалось, лежит инфантильное сексуальное. Ведь именно инфантильная сексуальность имеет отношение ко всему психическому и во всем психическом остается видимым лишь предполагаемым образом и «задевает наш конформизм, цензуру и спокойствие. Психическое здоровье обязано ей всем, патология — также» (Ж.Андре).
Докладчики Конференции:
Майн Н.В. «Регресс к инфантильному в травме»
Фусу Л.И. «Оператуарная жизнь - памятник инфантильному несексуальному»
Станкевич Т.Л. «Появление и трансформации инфантильной сексуальности в психоаналитическом лечении»
Коротецкая А.И. «Бессознательное Я - дитя инфантильного, травматического»
Подробнее:
Название: Инфантильное и травма (2022)
Описание:
IV Клинико-теоретическая конференция
Мы говорим инфантильное, подразумеваем — травматическое, мы говорим травматическое — подразумеваем инфантильное. Ведь, согласно первому фройдовскому осмыслению, травма есть вопрос количества. Количества возбуждения, которым необходимо психическому овладеть и начать его переработку. Это долгий и тяжелый процесс, начинающийся превращением возбуждения во влечение, оформление данного влечения в структуры инфантильной перверсии, негативация которого приведет к инфантильному неврозу, который в свой черед, интериоризируется и сформирует невротическую структуру индивида. Псевдопсихотические и нормальные аспекты детского развития понимаются нами как промежуточные формы между инфантильной перверсией и инфантильным неврозом, с одной стороны, и первыми попытками установить невротические механизмы защиты — с другой. Процесс «негативации» инфантильной перверсии в инфантильный невроз проходит через псевдо-психотические моменты, но такая «психотическая» позиция является промежуточной, а не является отправной точкой в развитии детской психики.
Однако, мы сталкиваемся со структурами, в которых данный процесс не смог завершиться. Есть пациенты, о которых мы спрашиваем себя, как им удалось выжить. Эти пациенты несут в себе поражения и их либидо и их нарциссизма. Их психический опыт нарушил базовую потребность в нарциссическом утверждении, элементарное удовлетворение которой необходимо для самого формирования Я. Они пережили то, что Ракамье называет «специфическими фрустрациями Я». Это могла быть чрезмерная материнская забота, слишком продолжительная, чтобы позволить Я поддерживать свою собственную непрерывность нарциссического инвестирования; или же трудные для усвоения, в силу своей неустойчивости, противоречивые материнские объекты, от которых веет то жаром, то холодом, и невозможно этому обнаружить смысл; или бессознательная передача непроработанного траура; или раннее нарциссическое и сексуальное соблазнение.
Во всех этих случаях и во множестве других, Я, находящееся в процессе формирования, ввергается в состояние страдания.
Тогда как сам процесс его нарциссической подпитки дает сбои, на Я накладываются еще невыполнимые дополнительные задачи. Ни вытеснение, ни амбивалентность, ни даже расщепление, что входит в ранний «инструментарий» Я, не способны противостоять таким требованиям . Такое положение позволило Ракамье предположить концепцию работы в психике другого принципа, названного им принципом выживания, уточнив, что такой принцип сможет обрести свой смысл, свое место и свое действие только в соответствии с принципом удовольствия и в дополнительной оппозиции к нему.
Ракамье говорит, что выживаемость работает не только и не просто над выживанием: «быть — это не постулат, это — продукт; это результат открытия объекта и себя, порождения смысла и того, что мыслится, установления пространства собственной экспансии.» Именно в этом заключается выживаемость, Но: невозможно найти объект, не потеряв его, невозможно обнаружить способность к мышлению, не столкнувшись с непостижимым, невозможно расти, не ставя себе ограничений, поэтому понятно, что выживаемость не существует без противодействия. Страдание Я угрожает именно выживанию души. И именно на свое выживание это Я бросит отведенное ему количество энергии. Перед лицом жизни обнаруживается притаившаяся не-жизнь. Перед лицом выживаемости — уничтожение. Не стоит ли предположить, что принцип выживаемости тоже имеет неизбежное следствие, которое находит свое выражение в принципе уничтожения? Новый принцип, новые цели, в том числе у старых защит. Ведь в переживаемом опыте защиты имеют тенденцию мобилизовать душу целиком и полностью: действительно, они трудятся над делами жизни и смерти.
Но в основе всякого психического развития, каким бы превратностям оно ни подвергалось, лежит инфантильное сексуальное. Ведь именно инфантильная сексуальность имеет отношение ко всему психическому и во всем психическом остается видимым лишь предполагаемым образом и «задевает наш конформизм, цензуру и спокойствие. Психическое здоровье обязано ей всем, патология — также» (Ж.Андре).
Докладчики Конференции:
Майн Н.В. «Регресс к инфантильному в травме»
Фусу Л.И. «Оператуарная жизнь - памятник инфантильному несексуальному»
Станкевич Т.Л. «Появление и трансформации инфантильной сексуальности в психоаналитическом лечении»
Коротецкая А.И. «Бессознательное Я - дитя инфантильного, травматического»
Подробнее:
Скачать:
Для просмотра скрытого содержимого вы должны войти или зарегистрироваться.
